Факторы роста
Перефразируя Марка Твена, скажу, что «слухи о скорой смерти российской экономики сильно преувеличены». Однако ситуация с экономическим ростом действительно далека от благостной.
Стало общим местом говорить о зависимости российской экономики от экспорта нефти и мировых цен на нее. По официальным оценкам, вклад роста экспорта в рост ВВП превысит в 2004 г. 55%. Однако картина здесь не столь однозначна. Во второй половине текущего года цены на нефть били исторические рекорды, в то же время темпы роста ВВП России заметно снижались, упав в сентябре до жалких по нынешним меркам 0,2% в месяц.
С одной стороны, формально можно говорить о снижении зависимости экономического роста в России от нефтяного фактора. С другой стороны, это означает, что прочие факторы роста столь слабы, что даже благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура не в состоянии обеспечить нам высокую экономическую динамику.
Конечно, внутренние факторы играют все более существенную роль в обеспечении роста ВВП. Как минимум на 10% возрастет по итогам года и инвестиционный спрос. Повышение доходов населения, подкрепленное снижением покупки иностранной валюты, безусловно, тоже стимулировало расширение внутреннего спроса. Увы, одновременно оно стимулировало и рост потребительских цен, резко ускорившийся во второй половине года.
Однако покрытие внутреннего спроса не дает оснований для безудержного оптимизма с точки зрения устойчивости экономического роста. По оценкам минэкономразвития, в целом за 2004 г. 49,6% прироста внутреннего спроса будет обеспечено приростом импорта. Оптимист скажет: в 2003 г. было 64,6%, а в 2002 г. — даже 83,7%. По оценкам того же ведомства, доля собственного производства в удовлетворении прироста внутреннего спроса стабилизировалась во втором и третьем кварталах на уровне 51-52%. Нет ли здесь новой тенденции? — спросит пессимист.
Заметим, что рост физических объемов импорта значительно опережает рост ВВП. Существенное увеличение доли машин и оборудования в импорте, разумеется, вызывает обиду за российских машиностроителей, но это хотя бы вселяет надежду на обновление отечественного парка оборудования и повышение его технологического уровня в перспективе. А вот ситуация с импортом потребительских товаров длительного пользования не вызывает ничего, кроме грусти. Ограничусь лишь одним примером. Несмотря на многолетние экстраординарные меры по защите отечественного автопрома, cтоимостные объемы продаж иномарок в 2004 г. впервые с довоенных времен превысили продажи отечественных. Говорит это и о скромных возможностях отечественных производителей, и о неэффективности государственной поддержки отдельных секторов экономики.
Мы заболели голландской болезнью
Вспомните, как подавляющая часть отечественных товаропроизводителей легко потеснила зарубежных конкурентов, пользуясь ростом конкурентоспособности в результате многократной девальвации рубля после 1998 года. К сожалению, резерв времени и возросшие доходы не были использованы для серьезного обновления технологий и повышения качества управления. Зато немалые силы тратились на откровенный передел собственности. Россия стала одним из лидеров по числу корпоративных конфликтов и бесспорным фаворитом по агрессивности и циничности их разрешения. В передел собственности оказалась вовлечена и государственная власть. Не случайно в ежегодном докладе Всемирного экономического форума Россия занимает лишь 70-е место в мире по общему уровню конкурентоспособности. При этом она входит в первую пятерку стран по уровню дополнительных затрат бизнеса, связанных с преодолением бюрократических и административных барьеров (говоря проще — по уровню коррупции).
Возросший пару лет назад приток валюты от экспорта энергоносителей создал новую ситуацию на валютном рынке. Доллар стал резко дешеветь, съедая ценовую конкурентоспособность отечественных товаров. Оказалось, что российские компании не готовы к конкуренции на основе снижения издержек путем совершенствования технологий и улучшения менеджмента. В итоге они стали быстро сдавать позиции на внутреннем рынке иностранным производителям. Процветание экспортно-ориентированных сырьевых секторов в результате благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры стало сочетаться с вялым ростом или стагнацией значительной части обрабатывающей промышленности.
Это явление и называют голландской болезнью. Рецепты борьбы с ней известны. Без активного вмешательства государства не обойтись.
Подушка Стабилизационного фонда
Увы, наши чиновники оказались плохими учениками. Вместо ускорения структурных реформ и активной промышленной политики они занялись откладыванием денег на «черный день» в Стабилизационный фонд.
Резко возросшие бюджетные доходы можно было использовать в качестве «подушки безопасности» для того же бюджета при серьезном снижении налогового бремени, реальной реформе пенсионной системы или образования, жилищно-коммунального хозяйства. На худой конец потратить свалившееся богатство для реализации крупных инфраструктурных проектов, одновременно стимулируя внутреннее производство. Финансовые власти избрали, по нашему мнению, самый неэффективный путь. Заморозили несколько сотен миллиардов рублей в Стабилизационном фонде с неясными процедурами управления, в том числе временного инвестирования. В результате деньги элементарно обесцениваются инфляцией в ожидании будущего падения цен на нефть и, соответственно, доходов бюджета. Вместо того чтобы использовать дождь из нефтедолларов для снижения зависимости экономики вообще и бюджета в частности от цен на нефть, мы покорно ждем, когда разразится гроза резкого падения этих цен в надежде прикрыться зонтиком Стабфонда.
Своеобразную позицию занял Центральный банк. Прямо по Троцкому: «ни мира, ни войны». Понимая опасность для отечественной промышленности заметного укрепления рубля, Центробанк осуществляет массированные рублевые интервенции на валютном рынке, не давая курсу доллара чрезмерно упасть. В итоге Россия уже вышла на четвертое место в мире по объему золотовалютных резервов. С позиций ожидания «черного дня» неплохо. Увы, расплатой за бурное печатание рублей стало сохранение высокой инфляции.
Что год грядущий нам готовит?
Сразу подчеркну, что ждать потрясений типа дефолта у нас нет оснований. По мнению большинства аналитиков, цены на нефть будут вести себя «прилично», для нашей марки Юралс примерно 27-28 долларов за баррель. При таких источниках доходов мы можем относительно уверенно рассчитывать на рост ВВП в 6,0-6,5% годовых. С промышленностью будет похуже: дай бог дотянуть до планируемых минэкономразвития 5,5% за год.
Оригинального отечественного рецепта лечения голландской болезни так и не найдено. Следовательно, разрыв в темпах роста экспортных и большинства других отраслей будет нарастать. Есть еще и опасность того, что власти, войдя во вкус политики изъятия сверхдоходов нефтяной промышленности как путем регулярного повышения налогового бремени, так и экспроприации ранее нажитого финансового жирка, все-таки придушат курицу, несущую золотые яйца. Уже сейчас у нефтяников изымается до 90% сверхприбылей от благоприятной ценовой конъюнктуры. Стимулы к росту инвестиций в добычу нефти и ее экспорта явно снижаются. Вывоз капитала составит в 2004 году около 12 млрд. долларов.
Капитал голосует ногами. А если произойдет падение экспорта нефти, да еще и цены проявят большую скромность, то названные выше цифры станут мечтой. 3,5% годовых роста ВВП покажутся нам отнюдь не худшим вариантом. Утешать себя можно будет лишь тем, что Центробанку не понадобится в прежних масштабах печатать рубли для скупки долларов. Других причин для замедления роста цен в будущем году, честно говоря, не видно.
Кажется, новый год будет очень похож на уходящий. Вам не жаль?